Сравнение Мальты с Кипром по аналогии с размером финансового сектора ошибочны. Об этом, как сообщает Reuters, заявил глава ЦБ Мальты Джозеф Бонничи (Josef Bonnici). Также, как сообщает Agence France-Presse, сравнение с Кипром отвергли власти Люксембурга.
Глава регулятора отверг появившиеся в СМИ предположения о том, что Мальту может постичь участь Кипра. Бонничи пояснил, что хотя финансовый сектор Мальты такой же большой, как и у Кипра, активы непосредственно мальтийских финорганизаций составляют 300 процентов ВВП. По его словам, это нормальный уровень.
Кроме того, как заметил руководитель ЦБ, существенный объем средств в мальтийских финорганизациях принадлежит местным физлицам и компаниям; банки слабо вовлечены в международный бизнес, поэтому убытки по иностранным активами не приведут к краху финансового сектора страны.
Правительство Люксембурга также отвергло сравнение с Кипром. Кабинет министров княжества отметил, что финансовый сектор страны является важным пунктом, который привлекает инвестиции и способствует повышению конкурентоспособности еврозоны.
Кипр находится в состоянии кризиса; страна обратилась к ЕС за финансовой помощью на рекапитализацию банков, которые пострадали от обесценения греческих гособлигаций. Брюссель согласился выделить десять миллиардов евро при условии, что остров сам найдет еще 5,8 миллиарда евро. Для этого Никосии пришлось пойти на ряд ограничений в финансовом секторе и согласиться закрыть второй по величине банк Cyprus Popular Bank (Laiki Bank), а также сократить активы крупнейшей финорганизации Bank of Cyprus.
Предположения о том, что страны с чересчур большим финансовым сектором может постичь участь Кипра, появились после высказываний Ангелы Меркель. Канцлер ФРГ заявила на прошлой неделе, что бизнес-модель Кипра отжила свое. Высказывания Меркель дали повод для опасений, что ЕС может вынудить другие страны с большими финансовыми секторами сократить активы своих банков.
Через несколько дней после этого слова Меркель раскритиковал глава МИД Люксембурга Жан Ассельборн. Он заявил Reuters, что у канцлера ФРГ нет права решать, по какой бизнес-модели должны работать другие государства ЕС.