Фрагмент пресс-конференции Лукашенко: Вопрос журналиста Народной воли Марины Коктыш и ответ А.Лукашенко:
Марина Коктыш, газета «Народная воля». Скажите, а вы могли бы отбросить какие-то личные злость, может быть, обиду…
Лукашенко (перебивая): Мария. У меня нет никакой злости к вам. Вы что? Я к вам очень хорошо отношусь, симпатичная девушка. Ну почему я на вас должен злиться? И вы сразу вот на меня злость-злость. Нет у меня к вам злости, на вас.
Коктыш: В таком случае могли бы вы прямо сейчас, сегодня или завтра поступить так, как поступил бы настоящий мужчина, так, как поступил бы политик, который якобы честно выиграл выборы и который ничего не боится. Отпустите Санникова, Статкевича. Вы миловали тех, кто воровал миллионы, а этих людей почему-то отпустить не можете. Вы говорите, что они обязательно должны упасть перед вами на колени и написать прошение. Неужели вам от этого будет легче? Может быть, поддержат ваше решение многие их тех, кто не является вашими поклонниками, сторонниками и посмотрит на вас как-то по-другому. И еще я бы хотела уточнить: вы не раз говорили, что покинете президентское кресло, когда поймете, что вас не поддерживает большинство. Я бы хотела уточнить, а как вы это почувствуете? Ведь в стране нет независимого телевидения, оппозиция не бывает на белорусском телевидении, в стране не работают независимые социологические центры. Принят закон «больше трех не собираться». Скажите. Что должно произойти в стране, чтобы вы сложили с себя президентские полномочия, встали и сказали: «Я ухожу». Что еще должно случиться?
Лукашенко (тяжело вздыхая): Спасибо, Марина, за вопрос. Что касается отпустить. Наверное, вы прослушали ответ –дважды я отвечал на этот вопрос.
Коктыш: Я просто хочу понять, будет ли вам легче спать, если эти люди напишут…
Лукашенко (перебивая): Чтобы понять, как я сплю – со мной надо спать. Понимаете? Но, извините, извините, я не предлагаю это вам.
Коктыш: Спасибо, я откажусь..
Лукашенко: Поэтому вы меня извините, что я так говорю.
Коктыш: эг-м
Лукашенко: Какой вопрос, такой ответ, по крайней мере. Поэтому я ничего не могу в этом плане добавить. Это мое конституционное право и я вправе решать этот вопрос, так как я сочту нужным. Нравится это или не нравиться. Ну я уже в более такой резкой форме, так сказать, отвечаю на этот вопрос. Если надо чего-то добавить, я могу добавить.
Что касается моей работы президентом. Как только вы на выборах скажите «Нет Лукашенко», завтра меня не будет.
Коктыш: Да я три года говорю «Нет», а вы все здесь и здесь.
Лукашенко: Это вы лично. Вы мне тоже может быть в чем-то не нравитесь, однако вы в Народной воле работаете и Народная воля выходит. И ничего. И когда мне докладывают о позиции Иосифа Середича, жесткой позиции, ну, ладно мужики, всякое бывает. Ну так, сяк человек. Я даже знаю, у кого он деньги просит, чтоб поддержать вас. Ну, помоги ему, говорю. Вы вот этого не знаете. Я говорю – ну помоги. Бизнесменам. Ну, ничего страшного. Должна ж быть у нас и оппозиционная газета. А вы думаете почему-то, что я хочу вас всех закрыть. Хотел бы, так бы закрыл. Вот. Поэтому отвечаю на ваш вопрос конкретно.
Вы сказали: «Как только большинство». Вот большинство проголосует - скоро выборы, не волнуйтесь, - всё, завтра Лукашенко не будет. Как только проголосуют. Никакие социологические опросы больше не скажут, чем конкретное голосование на выборах.
Что касается телевидения, социальных каких-то там исследований и принятых мер. Ну, во-первых, социальные исследования вы публикуете, прежде всего в вашей газете. Их столько, что неофициальных меньше, вернее – официальных меньше, которые я получаю, чем вы публикуете. Откуда вы берете эти исследования, не знаю. И порой вы публикуете те исследования или результаты исследований тех центров, которые у нас не зарегистрированы. А это уже нарушение закона. Мы тоже - я отвечаю на ваш вопрос, вы его задали, вы придерживаетесь тактики и практики, как все журналисты – поэтому вы еще их и опубликовываете и несете за это ответственность. Потому что вы незаконно, в данном случае, действуете. Но господь с вами. Это можно пережить.
Что касается последних решений по поводу «сколько собираться, не собираться», ну, я понимаю, вы всегда экстравагантны в этом - «больше трех не собираться». Я не считал и не считаю, наверное, правоохранительные органы тоже – сколько вас собирается. Но запомните: если вы будете нарушать закон и вам подобные, вы будете нести ответственность, персонально, каждый. Я вам не позволю нарушать мир и порядок и стиль жизни других людей, которые привыкли видеть Минск спокойным городом. Вот меня не будет, будет кто-то другой, тогда вы с ними тусуйтесь тысячами, не работайте, ничем не занимайтесь. Ведь это уже было. 92-й, 93-й – на моих глазах. Ну и что? Ну до чего домитинговались? Ни денег не стало, ни страны не стало, ни продуктов питания – ничего не было. Даже по высокой цене. И я помню первый свой приезд на предприятие, где женщины, рыдая, цеплялись мне: «Там, Александр Григорьевич, тридцать !!! долларов хотя бы зарплата». Я это помню. Вы это забыли, а может быть вас тогда еще и не было. Поэтому я этого в стране допустить не могу.
Извините меня, Марина. Может вам – Я знаю, что вам ничего не по нравится из того, что я скажу. Даже если я скажу то, о чем вы думаете, вам не понравится. Ну. есть такие журналисты, стиль которых – ну такой. С этим надо мириться. Пока вы не преступаете закон, я стараюсь мириться.