В Минске с участием российского премьера Владимира Путина вчера прошло заседание сразу нескольких организаций, разместившихся на территории бывшего СССР. Был решен вопрос, мучивший белорусское руководство: страна получит из антикризисного фонда ЕврАзЭс, главным спонсором которого является Россия, $3-3,5 млрд, но не на условиях Александра Лукашенко, пишет газета КоммерсантЪ.
Перед началом встречи глав правительств СНГ министр сельского хозяйства Белоруссии Михаил Русый рассказывал журналистам, как страна преодолевает сельскохозяйственный кризис, которого, впрочем, судя по его рассказу, нет вообще и быть не может.
— Да,— говорил он,— в некотором смысле идет перепрофилирование отрасли. По указанию президента Александра Лукашенко будет создана фабрика по производству грибов. Будут производиться вешенка, ситаки-гриб (очевидно, имелся в виду гриб шиитаке).
— Какой гриб? — переспрашивали его.
— Прежде чем спрашивать, надо знать, о чем,— терпеливо разъяснял он.
Прежде чем отвечать — тоже, хотелось добавить мне. Но останавливать этого человека было бы преступлением против журналистики.
Его спросили, почему белорусские помидоры дороже испанских.
— Голословное заявление,— твердо сказал Михаил Русый.— Да, иногда бывает. Потому что наши помидоры могут производиться в теплице, где используется газ. А испанские растут в естественных условиях. Но мы боремся с этим.
- Как?!
- А наши помидоры сейчас стоят уже кое-где 8 тыс. руб. за килограмм. Найдите мне испанские по такой цене!
Да, пожалуй, только в Испании.
— И вообще, - воодушевляясь на ходу, продолжал Михаил Русый.— Наши основные продукты не дорожают уже два года.
— А картофель подорожал на 45% почему тогда? — спросила его белорусская журналистка.
— Не подорожал! — обиделся министр.— Это рыночная цена!
Среди журналистов раздались сдавленные смешки.
— Что это вы? — рассердился министр.— А что, бесплатно картофель надо отдавать? И вообще, я хочу спросить: по отношению к чему картофель подорожал?!
— По отношению к картофелю,— осторожно сказала журналистка.
Министр больше не смотрел на нее. Она, кажется, перестала для него существовать — как и докризисная цена на картофель.
— А правда,— спросила его другая журналистка,— что вы закупаете у крестьян продукты по заниженным ценам?
— Правда,— с некоторой даже, мне показалось, гордостью заявил министр.
— Но это не госзаказ? — уточнила она.
Имела в виду скорее продразверстку.
— Нет,— покачал головой министр.— Они это делают сами. Это добровольный госзаказ. И вообще, мы берем у крестьян товары по социально значимым ценам.
— А все ли сделано для того, чтобы гречка...— начал еще один белорусский коллега.
— Все! — перебил его Михаил Русый.— И даже больше. Приятного аппетита.
В это время в кулуарах Национальной библиотеки Белоруссии происходили не менее важные события. Через несколько минут должно было начаться заседание совета глав правительств СНГ. Ситуация была нерядовая: Владимир Путин приехал не последним, как обычно, а предпоследним. И теперь он стоял с коллегами, которые и сами казались несколько недоуменными.
Первым использовал эту ситуацию во благо премьер Белоруссии Михаил Мясникович. Он подошел к российскому премьеру и занял его разговором, причем, судя по всему, надежно и бесперспективно для остальных. Правда, вскоре господина Мясниковича вызвали встретить последнего прибывшего премьера, и он, извинившись перед господином Путиным, исчез.
А Владимир Путин пошел попросить у буфетчицы чаю, который она налила ему из большого и, похоже, плохо прогревшегося чайника из-за прилавка.
Очевидно, кое о чем существенном поговорить они все же успели. Иначе белорусский премьер на пресс-конференции по итогам встречи глав правительств стран СНГ (Владимира Путина на этой пресс-конференции не было) не сказал бы с такой уверенностью насчет возможного российского кредита Белоруссии, что "все условия согласованы, суммы выверены".
Он объявил, что речь идет о $3 млрд в течение трех лет. Предполагается, что они будут выделены через систему антикризисного фонда ЕврАзЭс.
— Или даже о $3,5 млрд,— так же уверенно добавил господин Мясникович, чем, впрочем, поколебал другую свою уверенность: полминуты назад он ведь сказал, что все суммы выверены.
— Это будет,— добавил Михаил Мясникович,— под соответствующую процентную ставку, которая ниже коммерческой.
Сергей Лебедев, руководитель исполкома стран СНГ, рассказал, что на заседании были рассмотрены "все 19 документов" и что даже приняты некоторые решения. Например, был утвержден проект "Атом СНГ", и в нем записано, что Белоруссия построит свою атомную станцию. И при этом учтет повышенное требование к ее безопасности, которые предъявили Россия и МАГАТЭ.
Все документы рассчитаны до 2020 года, и это позволило господину Мясниковичу развеять любые сомнения в том, что "СНГ, как некоторые говорят, дышит на ладан". Хотя, скорее всего, это все равно что заявить, что все решения, записанные в "Стратегии-2020", будут выполнены в срок и что это залог существования до этого срока самой стратегии.
Самым деликатным оказался документ о создании свободной экономической зоны СНГ. Господин Мясникович сказал, что есть проблемы, господин Лебедев переименовал их в шероховатости.
— Понимаете,— объяснял белорусский премьер,— если мы договорились о Таможенном союзе с Россией и Казахстаном и при этом у нас есть отношения с Украиной, то надо ведь сделать так, чтобы не получился беспошлинный переток товаров из Украины в Беларусь. На экспертном уровне уже по этим темам ничего не выжмешь. Это должен быть уровень вице-премьеров.
Белорусский журналист поинтересовался судьбой Сергея Миронова в Генеральной ассамблее стран СНГ. Дело в том, что до сих пор господин Миронов был председателем этой ассамблеи. А накануне он, как известно, лишился поста спикера Совета федерации.
Господин Лебедев, немного подумав, ответил:
— В связи с его отставкой могу предположить, что он оставит и пост председателя Генеральной ассамблеи.
Подумал он, похоже, и в самом деле немного, потому что очевидной причинно-следственной связи между двумя отставками, состоявшейся и предположительной, что-то не наблюдается.
После конференции членам делегаций СНГ накрыли в холле чем Бог послал. Проголодались все к этому моменту так, что еду сметали со столов, казалось, не только вместе с крошками, но и со столами. Очень быстро на этих столах осталось множество пустых тарелок с апельсиновой кожурой и острый запах малосоленой семги. Проходивший мимо главный санитарный врач России господин Онищенко горько вздохнул:
— И в таких антисанитарных условиях...
Проходят такие величественные саммиты, очевидно, хотел закончить он.
Я не мог не согласиться.
— Может, закрыть ее? — задумчиво спросил господин Онищенко.
— Библиотеку? — переспросил я.
— Ну да... антисанитария... но, с другой стороны, здесь очень интересные древние манускрипты хранятся. Говорят, они доказывают, что Россия как государство обязана своим происхождением Белоруссии. Там сложно все это...
Я предположил, что уже хотя бы по этой причине библиотеку надо бы и в самом деле закрыть.
Но господин Онищенко, судя по всему, еще не принял окончательного решения по этому поводу.
В конце концов, он приехал в Минск обсуждать прекращение поставок сухого молока из Белоруссии в Россию и некоторые другие проблемы, о некоторых из которых с таким увлечением рассказывал журналистам министр сельского хозяйства Белоруссии Михаил Русый.
Напоследок, уже поздним вечером, в библиотеке прошло заседание Таможенного союза. С 1 июля этого года в России, Казахстане и Белоруссии начинает действовать единое экономическое пространство. Господин Путин, впрочем, не намерен останавливаться: он заявил, что к 1 января 2013 года надо завершить работу по созданию Евразийского экономического союза, о котором господа Путин и Назарбаев начали говорить еще десять лет назад,— правда, тогда как о мечте несбыточной.
Что из этого получится к 2013 году — СССР или ЕС, покажет "Время".
Андрей Колесников, КоммерсантЪ