Подарите ему весь мир, и он потребует еще оберточную бумагу. (Жюльен де Фалкенаре)
Когда-то давно автор этих строк пытался разобраться в специфике белорусского бизнеса, который еще в благословенные для него 90-е годы прошлого века демонстрировал в своей практике некоторые настораживающие моменты. Опрашивались десятки бизнесменов, причем не только с белорусской, но и с российской и польской сторон, так как в столь небольшом государстве невозможно вести дела с прибылью, если не работаешь на внешнем рынке. Любопытно то, что со временем эти «настороженности» большей частью проявились в солидных масштабах и оказались определенным отражением не только уровня социально – экономического развития республики, особенностей правящего авторитарного режима, но и стадии развития белорусского политического класса.
В результате анализа обнаружилось, что, несмотря на то, что представители белорусского бизнеса оценивали себя, как одну из вершин цивилизационного (подчеркивали «европейского»), предпринимательства, внешние мнения о белорусском бизнесе были в большей степени негативные. Не углубляясь в вопросы доверия партнеров друг другу и не делая акцент на традиционном стремлении отдельной части представителей белорусского бизнес - сообщества прикрыть свои системные ошибки ссылками на А. Лукашенко («вы же понимаете, не мы вас «кинули», у нас Лукашенко на шее…» и т.д.), стоило бы уделить некоторое внимание интересному феномену, проявившемуся в практике предпринимательства, который можно считать отражением привычки к «простым решениям» - «все или ничего».
«Все или ничего» проявляется обычно в период затяжного спада. Предприятие (производство, сфера услуг, оптовая торговая фирма и т.д.) по объективным и/или субъективным причинам на определенное время «зависает» - сделки прекращаются, клиенты и покупатели исчезают, деньги вымываются. Идет день за днем. Персонал, коммунальные расходы, налоги требуют оплаты, а дело стоит. Ситуация в руководстве накаляется. Начинаются бестолковые маневры вокруг банков, поиски неких сверхъестественных сделок...
И вдруг, как в сказке, «на горизонте» показывается заказчик (клиент, покупатель), который в принципе мог бы по нормальной средней цене купить, заказать, вложить. Но феномен тут как тут. Все долги и недополученные прибыли в головах топ-менеджеров, которые, как правило, еще и хозяева предприятия, суммируются и формируются в ошеломительные цены, тарифы, ставки и т.д., словно перед ними последний в жизни этого предприятия (фирмы) клиент. Проявляется ожидание некого «чуда» - вот пришел «шанс» решить все проблемы сразу и одним махом… Однако, затем, как всегда, когда для клиента становится ясна «цена вопроса», происходит немая гоголевская сцена и… шанс упущен.
Это поразительная способность свалить все суммированные неудачи, нужды и проблемы на одну единственную, забредшую может просто по ошибке «надежду», очень характерна не только для белорусского бизнеса, но и для белорусского руководства. Кто-то скажет, что мы имеем дело с элементарной жадностью, но с этим трудно согласиться, так как жадность все-таки страсть к владению, приобретению, а тут мы имеем дело с неспособностью реально оценить ситуацию, остановить лихорадку страха что-то потерять – дело, деньги, власть. Отсюда вечное ожидание какого-то «чуда»: денег дадут и не потребуют вернуть, цена на газ упадет, в России к власти придет Зюганов или вообще федерация развалится и все побегут к Минску, все кинутся покупать трактора и часы «Луч». И как только некая «надежда» мелькнет на горизонте, она воспринимается, как свидетельство реальности мечты. То, что при этом «надежда» под грузом проблем и нужд просто утонет, уже ни кого не волнует, так как стоит крик «Спасайся, кто может, это последний шанс!»
Таможенный Союз России, Казахстана и Беларуси сам по себе является и феноменом и надеждой. Прежде всего, необходимо отметить, что до настоящего времени ни один из интеграционных проектов на постсоветском пространстве не достиг второго этапа экономической интеграции – таможенного союза. Все, что выше, включая валютный союз, представляется совершенно недостижимым, так как подразумевает передачу в наднациональные органы определенные суверенные функции, на что ни один из политических классов постсоветских стран до сих пор не готов.
«Таможенная тройка» не является первой попыткой перейти на второй этап экономической интеграции на постсоветском пространстве. Принято говорить о единой таможенной зоне в рамках российско-белорусской интеграции, но за 14 лет своего существования она так и не была доведена до должного состояния, позволяющего переходить к третьему этапу интеграционных процессов в экономике двух государств, формально выступающих партнерами по созданию Союзного Государства.
История российско-белорусской таможенной зоны полны скандалов и трагедий. Буквально через несколько месяцев после ритуального выкапывания пограничных столбов (1995 г.), через белорусскую территорию на рынок России обрушился поток контрабанды – спирт, куриные окорочка, косметика, сигареты. т.е. всего того, что в тот момент было востребовано в федерации. На этом потоке контрабанды с одной стороны заработал солидные капиталы сам А. Лукашенко, но одновременно были заложены состояния, владельцы которых большей частью уже давно покинули Россию.
В конце 90-х гг. российская сторона, убедилось, что ее партнер по таможенному союзу оказался элементарным контрабандистом, т.е. занялся тем промыслом, который еще с 14 – 16 веков был характерен для этой части Литовского княжества между Россией и Польшей. Москва ввела на границе России и Беларуси таможенный контроль. Наличие этих постов до настоящего времени крайне обижает белорусскую сторону, которая считает, что не заслужила столь демонстративного недоверия…
Лишившись столь доходного промысла, белорусские власти пошли по другому пути, присвоив себе полномочия российской таможни. На целых 5 – 6 лет затянулся период «Конфиската», когда была выстроена целая система конфискации российских транзитных грузов по принципу: что сейчас не хватает в республике, если ли у властей потребности в компьютерах, элитной мебели, дорогих автомобилях и т.д., то и берем с проезжающих фур.
Иногда ситуация складывалась скандальной. В 2004 году была конфискована партия престижных в то время «Фольксвагенов – Туарегов». Машины немедленно оказались в гараже УД президента РБ, но не имели, по понятным причинам, гарантий производителя. Власти принялись выбивать гарантии через дилера «Фольксвагена» в Беларуси концерн «Атлант М».
Открытие в Минске на месте «Военторга» целого универмага конфиската завершила создание пиратской схемы таможенного грабежа. Рекорд пришелся на 2005 год, когда «наконфисковали» российского товара на сумму более 200 млн. долларов США.
К 2006 году в то время как фуры с номерами всех стран Европы буквально штурмовали таможенные терминалы на латвийско-российской границе, белорусские СМИ распространяли наивные заявления должностных лиц республики, упорно «не понимающих», почему колесный транзит перемесился с «гостеприимных» белорусских дорог на север.
Попутно с конфискатом в практику белорусских властей вошли схемы подлога товара: вместо свекольного белорусского сахара на российский рынок отправлялся кубинский тростниковый, польское мясо под видом белорусского, украинский металл с белорусскими документами и т.д. Когда белорусских экспортеров периодически хватали за руку, применялись схемы замещения: тростниковый сахар, польское мясо и т.д. отправлялось на белорусский рынок, а белорусские сахар, мясо и т.д. на российский…
Беларусь – вечный посредник – контрабандист на большой европейской дороге.
О создании Таможенного Союза в рамках ЕврАзЭс говорится не первый год, но как всегда, о своих «особых» интересах Минск заговорил перед самым подписанием окончательных документов. Ровно за 10 дней до саммита ЕврАзЭс А, Лукашенко вспомнил об угрозе белорусскому экономическому суверенитету («Нельзя забывать, что в нынешних условиях участие Беларуси в Таможенном союзе приобретает геополитический смысл, притом очень глубокий... При участии в Таможенном союзе Беларусь утрачивает часть своего экономического суверенитета в вопросах торговых отношений с третьими странами»).
Учитывая, что Беларусь не является экономически самодостаточным государством, сама тема об экономическом суверенитете в устах белорусского президента слышится несколько комично. Данный вывод главы белорусского государства имел бы смысл, если бы Таможенный Союз ЕврАзЭс имел бы наднациональные органы управления, но к удивлению специалистов, «Тройка» (Россия, Казахстан, Беларусь) строит Таможенный Союз без «надстройки», что заставляет задуматься о его эффективности…
Естественно, речь не идет о белорусском экономическом суверенитете. Вопрос об участии Минска в Таможенном Союзе белорусский президент по традиции пытается сделать предметом торга между Беларусью и Россией, а если повезет и в формате треугольника Москва – Минск – Брюссель. Цена вопроса в духе белорусского бизнеса: или все или ничего.
Таможенный Союз должен возместить все ресурсные и финансовые нужды, а заодно и надежды белорусских властей: добраться в конце концов до внутрироссийских цен на российские энергоносители, вырвать несоразмерную квоту на распределение таможенных платежей и т.д. и т.п. – очередная мечта белорусской номенклатуры в форме «золотой подписи» белорусского президента. Им кажется, что раз поставил А. Лукашенко свою подпись на договоры, то на республику тут же должен упасть дождь из миллиардов долларов, дешевого сырья, которое можно с упоением перепродавать, тянуть товар третьих стран через границу таможенной зоны и рассуждать об особой экономической эффективности белорусской экономической модели, с которой не сравнится экономический бум в пиратских анклавах на территории Сомали.
А. Лукашенко, столкнувшись с жесткой позицией России по глобальным для него вопросам – продолжение кредитования РБ, условия поставки российских энергоносителей в Беларусь в 2010 году, продвижение белорусских товаров на российский рынок, вновь пытается решить огромные экономические проблемы своей страны простыми решениями – накопил все нужды и заботы и повесил на шею очередной интеграционной инициативы. Мол то, что не дает Москва, получил со стороны Таможенного Союза. Но вряд ли Таможенный Союз потянет на себе всю экономику Республики Беларусь. Тем более, что есть сомнения, что он вообще состоится…
Кроме того, есть еще одно сомнения: не уклоняется ли А. Лукашенко от своей подписи на документах по созданию Таможенного Союза? Было бы странно не увидеть белорусского президента на саммите ЕврАзЭс в Минске 27 ноября. Если в июне текущего года он не приехал на саммит ОДКБ под предлогом «молочной войны», то сейчас ищется повод в виде экспортной пошлины на российскую нефть... Одновременно делаются знаки Брюсселю, от которого также ждут решения белорусских экономических проблем в формате «все или ничего». Интересно, как он выкрутится?
«Все» это уже было… и не раз. Если кто-то хочет входить в Таможенный Союз ЕврАзЭс и параллельно строить в рамках «Восточного партнерства» зону свободной торговли, то это равносильно выйти замуж и жениться одновременно. Даже А. Лукашенко при всех его талантах перевоплощения вряд ли не сможет эти функции совместить. Так что, скорее всего, останется только «ничего».
Андрей Суздальцев, Москва, 22 ноября 2009 года, Politoboz.com